Никогда не понимал людей, предпочитающих ленивый отдых — выехать, скажем, в Турцию или Египет, в отель all inclusive, отгороженный от внешнего мира тремя рядами колючей проволоки под напряжением, и две недели предаваться нехитрому досугу: чередовать запои с тюленьей лёжкой на пляже.

Отдых должен быть познавательным — решили мы с супругой, планируя свой первый выезд за границу. И чтобы никто не навязывал нам, где мы будем находиться и что смотреть. Трудности с переездами и координацией на месте мы решили игнорировать — во-первых, многое можно спланировать через интернет, с остальным — разобраться на месте.

В Италию мы поехали в конце сентября, когда в России уже стояла осень. Неплохой способ продлить себе лето — купаться в море, правда, было уже прохладно, но в остальном погода только радовала. В последний день, в Риме, было даже слишком жарко — +30 градусов. Через несколько часов Шереметьево встретило нас первым снегом.

Впечатлений от Италии было очень много. Да, это взгляд туриста, со всеми сопутствующими этому взгляду недостатками. Наверняка, проблем едва ли не больше, чем в России.

Но теперь, я понимаю, как и где снимаются исторические фильмы. Раньше, например, я думал, что какой-нибудь «Парфюмер» снят в павильонах с рисованными декорациями, как «Властелин колец». Теперь — знаю, что люди действительно живут в бесподобно красивых городах. Что кроме всемирно знаменитых-раскрученных колизеев и падающих башен есть миллионы сокровищ, просто чтобы посмотреть на которые не хватит всей жизни.

Ещё я убедился, что не все люди друг другу безразличны. Что нормальная социальная и коммунальная жизнь возможна, и для применения этих терминов есть положительный контекст. Но начинать, конечно, надо с другого феномена.

Половой вопрос

Я долго пытался сформулировать для себя, что первое бросилось в глаза для меня там.

Мужчины. Обилие мужчин.

Там, где по российско-советской привычке ожидаешь увидеть бабу, у которой вся её судьба написана на лице, на той, цивилизованной стороне Земли гордо сидит твой ровесник, или дядька постарше, реже — молодой парень.

У нас работающий мужчина — это нечто ненапрягающее, и где можно «не жить на зарплату»: мент, охранник, начальник (в самом общем смысле), реже заводской рабочий или сантехник-электрик.

Там — практически любое рабочее место, которое приносит доход.

Возможно, Италия как страна более консервативная просто не прошла до конца путь эмансипации, когда «равенство полов» закономерно заканчивается перекладыванием почти всей нагрузки на женщин — с тем, чтобы защитники отечества, наконец, расслабились, опёрлись на шлагбаум или уснули в будке.

Отдельная история — межполовые отношения.

Мы двигались по Италии с юга на север. Считается, что чем ближе к экватору — тем народ более дикий. Итальянцы и так внешне напоминают наших полуфабрикатов древесной промышленности, при том, что, например, миланцы считают сицилийцев «зверями», а последние первых — «не пацанами», почти аналог.

Внешне это выглядит так. В Неаполе и окрестностях (это юг) парень свою девушку не обнимает за талию. Не держит за руку. Не идёт рядом. Он, буквально наваливаясь всем весом, обхватывает шею рукой жестом, как будто держит нож у горла. «Моя прелессссть», буквально. Не сказать, что при этом девица выглядит несчастной.

Нам с супругой один из местных (уже севернее, в Пескаре) задал вопрос: а почему мы так холодно держимся друг к другу? Действительно — по местным меркам мы вели себя так, как будто были в глубокой ссоре. Любовь, как выяснилось, надо проявлять ежеминутно, а то и чаще.

Ещё один знакомый итальянец, приехав впервые в Россию, был шокирован: «здесь на женщин никто не смотрит». Там на женщину надо смотреть, смотреть и улыбаться, и она обязательно ответит на твою улыбку. Даже если её в этот момент обнимает неаполитанец.

Естественно, в такой обстановке женщина чувствует себя куда комфортнее. Женщина советская думает, что попала в рай. В Италии много «невест с востока» — все те же женщины лет за 40. Упомянутые выше тётки с тяжёлой судьбой, написанной на лице, становятся богинями для относительно молодых, следящих за собой, работоспособных и не спившихся, не насидевших ещё половую дисфунцию заграничных принцев на белом «фиате».

Язык и общение

Разговорник мы купить поленились. Не знаю, на что рассчитывали — английского ни я, ни супруга толком не знаем. Подобный подход к вопросу общения с местным населением был бы опрометчив — например, в России. Но не в Италии.

Сразу оговорюсь — думаю, в среднем в России английский знают даже лучше. В Италии же практически все попытки сформулировать просьбу заканчивались тем, что вместо цельного предложения мы по 10-15 раз повторяли ключевое слово — в надежде, что у итальянского аналога будет похожий корень.

Кстати, подобное практикуют и сами итальянцы в англоговорящих странах. Это называется Macaroni (или Macaronic). Суть в том, что в итальянском очень много латинских корней (изначально итальянский — вульгарная латынь). Чтобы заговорить по-английски, итальянец просто убирает из родного слова последний слог.

Впрочем, через некоторое время начинаешь понимать итальянцев и без знания языка. Во-первых, мимика перевода не требует. Во-вторых, активная жестикуляция. В третьих — те самые латинские корни, уже известные либо из поверхностных знаний английского, либо из вошедших в русский язык заимствований. Объясниться «как пройти в библиотеку» не составляет труда почти в 100% случаев.

Но что самое замечательное — это отзывчивость итальянцев. Из, наверное, нескольких сотен опрошенных единственный раз женщина, которую мы окликнули, прошла мимо. Прошла 10 метров, остановилась, вернулась и спросила что-то вроде «ой, это вы меня звали?». Даже если человек ощутимо спешит, он выслушает, попытается понять и обязательно поможет. Исключений не было — даже в самых туристических местах, вроде Венеции.

Вообще, итальянцы — удивительно позитивная и удивительно общительная нация. В отрочестве, помню, был такой устойчивый мем: «эти американцы всё время улыбаются, у них улыбка искусственная, как приклеенная». Действительно, для среднего советского человека такое восприятие наименее травматично: да, ходят и улыбаются. И в глаза смотрят, когда улыбаются, и не прячут взгляд в пол. И улыбка не выглядит «искусственной, как приклеенной». Наоборот, «наш» тут смотрится диковато.

На юге разговаривают больше и громче. Первые два дня мы провели в Неаполе и окрестностях. В местной полуэлектричке-полуметро Circumflegrea все одновременно общаются со всеми — заглушая и шум поезда, и вопли музыкантов, и противный визг предупреждающих сигналов «осторожно, двери закрываются».

Если итальянец-южанин не находит, кому бы он мог в данный момент загрузить уши, то он принимается либо напевать, либо — что чаще — насвистывать какие-нибудь мелодии. Что для нас совершенно непривычно — потому что, как известно, «не свисти, денег не будет».

Чем севернее, тем разговоры тише, медленнее и спокойнее. Меняется само звучание языка — например, в альпийском Трентино уже слышно влияние немецкого. Местные объяснили, что «единый итальянский» есть только на телевидении. Иногда рядом расположенные города (рядом — это на расстоянии меньшем, чем районы Москвы) имеют свои диалекты.

Не знаю, есть ли в итальянских интернетах дискуссии, подобные нашим, что «сибирский язык искусственный» и «нет никакого украинского и белорусского» — но не было видно, чтобы диалектическая разноголосица как-то мешала людям уживаться в одной стране.

Работа, кризис и экономика

Местные на вопрос «как вам мировой финансовый кризис» отшучивались: здесь кризис свой, ему уже скоро 40 лет стукнет. Дело в том, что расцвет итальянской экономики случился в послевоенные годы. Период, пока деньги лились рекой, продолжался недолго. После бума 50-х и некоторого затишья случилась ещё одна волна успеха — в 70-х. Считается, что с тех пор Италия находится в перманентной депрессии.

За короткое докризисное время вся страна успела здорово модернизироваться. Что примечательно, упавшие с неба деньги макаронники потратили не на глупые понты — вроде покупки яхт, часов чабанам и футбольных клубов (своих хватает) — а на строительство автотрасс, копание тоннелей и прокладку железнодорожных магистралей. Избыток средств — явление редкое, подарок судьбы.

Экономика не растёт, значит и положение людей по большому счёту статично. Карьеры, подобные нашим — когда человек за 10 лет меняет 3 специальности и 15 организаций, растёт скачками от простого наёмника до большого босса — здесь попросту немыслимы. На одном месте сидят десятилетиями, без перемещений и повышений.

Вообще, рабочее место там — большое счастье. В Италии всегда был серьёзный уровень безработицы, поэтому на те вакансии, куда у нас и таджики идут с неохотой, итальянцы устраивают конкурс. Особенно ценится служба в госструктуре — например, работа на железной дороге. Потому что стабильная зарплата и точно не сократят.

При этом итальянцы производят впечатление жутких лентяев. Никаких авралов и круглосуточных бдений. Желающих переработать нет — вся жизнь подчинена жёсткому расписанию. В 9:00 (10:00) на работу, с 13:00 до 17:00 — сиеста, потом до 20:00 завершить дела и домой, по пути заскочив в ресторанчик. Который, кстати, закроется в 22:00, не позже.

Про сиесту знают все туристы. В теории. На практике подобный подход к работе всё равно ставит в тупик. В разгар рабочего дня всё внезапно закрывается. То есть нельзя купить ни еды, ни воды, ни сигарет, иногда даже — билетов. Транспорт ходит с перебоями. Либо ты успел решить все свои проблемы утром — либо ждёшь до вечера.

Аналогично — вечером после 20:00. Не купил еды — остался голодным. Сбегать среди ночи «в киоск за пивом и сигаретами» тут никому и в голову не придёт. Местные говорят: «круглосуточно работает только полиция», но и её не всегда видно.

В таком неспешном ритме и выходят из сорокалетнего кризиса. Добрая половина рабочего дня уходит на общение, по крайней мере, в торговле: с любым покупателем надо поговорить «по-соседски», на покупку зелени итальянец потратит 30 минут, на приобретение мяса — 40, и так далее. Аналогично ведут себя официанты, кассиры, полицейские — все, с кем мы сталкивались.

Из-за дефицита рабочих мест итальянцу проще организовать собственный бизнес, чем устроиться в чужой. Я бы даже сказал — само общество и государство подталкивает к тому, чтобы человек решил проблему трудоустройства себя и своих родственников, открыв забегаловку, магазинчик, лавочку или пошивочный цех. Основа экономики страны — не гиганты «национального достояния», а семейные фирмы, в которых весь персонал — хозяин, его супруга, сын и бестолковый племянник на посылках.

На качество работы подобных фирм жаловаться не приходится: в Италии вообще культура труда и культура производства ощутимо иная. Вещи служат десятилетиями, здания и сооружения — веками. Зачем постоянно всё заново переделывать, если можно сделать один раз, но хорошо?

Продолжение следует